Сижу принюхиваюсь и пытаюсь понять, витает уже в воздухе запах весны или нет...чувствуется что-то такое совсем легкое, но в голову не дает. Может, в апреле начнет? Надо делать гадское ДЗ. Ох как надо его делать....на завтра. Сейчас сяду и буду жестоко ботанить.
А еще мне отец обещал профессиональную фотосессию со всеми понтами и прибамбасами....надо выбирать день и ехать к нему. Поеду! Только соизволю решить, КОГДА. На этой неделе уже не получится, или может, в выходные сподоблюсь...... Хочу гулять. Но совесть не позволяет мне иди на улицу. ТАк что сяду ка я тупо делать домашнее ЗАДАНИЕ)

Напоследок:

---

Ну что же=) Вы... Красный чай!

Элегантный, юмористичный, горячий, безрассудный и храбрый...

Пройти тест

---

Кажется во мне медленно просыпается способность учиться. Что ж ,это неплохо.

---

ненормативная лексика)))))

Близнецы
Близнецы - это очень круто, если он один, и совсем абзац, если их хотя бы два. Могут пиздеть без остановки хоть трое суток и ни разу ни повториться, что в общем-то прикольно, но иногда утомляет. Близнецам обычно все завидуют, потому что он и жнец, и чтец, и на дуде игрец, проще говоря - в каждой жопе затычка. Но никто не догадывается, как на самом деле трудно Близнецам выжить и выбрать в этом огромном мире возможностей - им всегда кажется, что жизнь проходит стороной, даже если он по уши в говне в событиях. Любит трахаться, жрать и получать новую информацию - лучше всего одновременно. За это слывет извращенцем, хотя на самом деле он просто экономит время. Феноменально ленив, девяносто процентов своей бурной деятельности разворачивает только для того, чтоб от него наконец отъебались и оставили в покое. Производит впечатление пиздобола и вообще васи, хотя на самом деле не дурак почитать в перерывах между распиздяйничаньем Канта и Кьеркегора (чтение зачастую все равно сопровождает идиотским смехом и междометиями типа "ыыыы", что очень мило смотрится, потому что юмор у Кьеркегора действительно может найти только Близнец). Сентиментален как последняя портовая блядь, верит в романтику, хотя постоянно от нее открещивается и демонстративно скалит зубы над теми, кто о ней говорит. В любви обычно несчастен (так и хочется сказать - потому что верит в романтику), потому что терпеть постоянно устраиваемые Близнецом феерии идиотического веселья и веселого идиотизма в силах только Овен, а на всех Близнецов ГОвна не хватает.

Да...я читала Канта и сопровожддала это комментами типы "ыыы", потому что там реально был аццкий философский юмор))

@темы: приколы, стеб

---

Я хренею, дорогая редакция

Сегодня я проснулась просто непростительно рано, аж в 8 утра. Заснуть больше не смогла, пришлось вставать....полночи снились какие-то аццкие кошмары...Снились всякие жуткие существа с клыками...и почему-то они на меня не нападали, а только красочно угрожали это сделать...Но..не напали) Потому как я от них сначала сбежала во сне, а потом и попусту проснулась посреди ночи. Через пять минут снова заснула и сны уже были совсееем другие...приятные) Очень) *Мечтательно улыбается*
Сижу не знаю что делать со временем, которое у меня появилось. Думаю сходить с утра на улицу. Вот-вот, я решила вести здоровый образ жизни!) Только ненадолго меня, наверное, хватит....хотя как сказать) Сама не знаю)
Вчера у меня папа привел к нам домой сына своей..хм...ну..женщины. Ему семь лет. Ребенок в принципе милый, так я решила чисто по-человечески. Но, блин, встретила я его красиво. Выхожу из ванной , еле завернутая в полотенце и мокрая как цуцик ии.....ээ...тут оно прям передо мной. Смотрит на меня ,знаете люди, так оценивюще... У меня наверное глаза были размерами с блюдца! И отец такой:
-Ээ....Валентин...познакомся..это сестра Даша.
Что то я не поняла, у меня еще один сводный брат что ль? А не много ли мне родственничков? Нет, я не против конечно , но...ээ... ладно, проехали это... Потом это маленькое любопытное существо заглядывало ко мне в комнату. Видать приглянулась полуголая тетя, вывалившаяся из ванны, тьфу) Дверь к себе я закрыла потом. Ибо нефиг. Ибо у меня тоже может быть право на приват и на личное пространство, как у Генриха Валуа) Еще меня поразила другая весч.... Отец ходит по коридору и у всех спрашивает : ты не видела/не видел штатив?
Я говорю типа нет, а чтоо? И тут этот мальчик по имени Валентин пожимает плечами и выдает гениальную фразу : " Ну раз найти не можем, надо новый купить". Глаза у меня опять же были размерами с пару блюдец..... От афига в котором я пребывала. Конечно, я тоже всегда такую политику проповедовала, но....у нас в семье даже РЕЧИ никогда не было о том, чтобы купить что то новое...все новое покупалось с огромным трудом, после длительных выпрашиваний. А тут у ребенка все просто так...Взять и сцуко купить новый, раз старый не можем найти.
Короче я хренею, дорогая редакция.

---

потрясающе)))

397155259 (16:53:14 15/03/2008)
ПРИВЕТИК! Я НАПОЛЕОН

ГенрихIII Валуа (17:05:10 15/03/2008)
Привет. А я Генрих Третий Валуа

@темы: разговоры в аське, Стёб

---

А гороскоп то сбывается

В жизни Близнецов в следующем году грянет нежность. Даже так – Нежность. Они влюбятся до умопомрачительного состояния, осознают это лишь в мае, когда уже будет подзняк метаться, и, наплюя на приличия, станут стремиться все свое время проводить с объектом любви. Объект будет отвечать горячей взаимностью. Родственники, друзья, знакомые, товарищи по партии будут в шоке. Даже так – в Шоке. Близнецы переедут за город, невзирая на пробки, и будут выгуливать собаку объекта любви, печь ему пирожки (или ей) и выслушивать о ночных кошмарах. Раздвоенность Близнецов примет характер удобный и практический – они будет везде успевать. Они даже призадумаются о потомстве. Потомство тоже призадумается о них.

В третий четверг июля Близнецы примут судьбоносное решение - сыграть свадьбу. Отныне и на пять лет вперед Близнецы будут верны, как Козероги, практичны как Тельцы, целеустремленны как Стрельцы, и романтичны как Раки. Играть свадьбу будут в августе. Придут самые близкие - Козерог и Скорпион, и подерутся салатницей. Но даже это не расстроит Близнецов. У них эйфория. Даже так – Эйфория. Объект любви Близнецов будет счастлив, Близнецы будут счастливы, собака объекта будет счастлива, потомство будет счастливо, Козерог и Скорпион выпьют и помирятся и тоже станут счастливы. Так будет протекать следующий год у Близнецов, и поэтому мы не будем им мешать и говорить о карьере, деньгах и прочем бренном, а просто отойдем на цыпочках в сторонку и полюбуемся.

Бонус: в тихие зимние вечера нового года Близнецы, уняв неуемную натуру, станут собирать разноцветные бусинки и нанизывать их на ниточку. Так они будут проводить весь январь и февраль, такая у них будет медитация



И как назло у моего объекта любффи есть СОБАКА!

---

Я тут подумала

Истинная близость между людьми наступает тогда, когда они могут беспрепятственно материться друг при друге, не опасаясь, что партнер смотрщит нос или отвернется от тебя)))))

@темы: жЫзнь, Философия

---

Сижу и тупо думаю, КОГДА мне делать домашнее задание по немецкому. Дело в том, что я честно обещалась быть завтра на паре . Обещалась! Нет, я могу конечно забить, но смысла не будет никакого. Только себе же хуже сделаю. А задание на завра сложное...буду еще на переменах наверное доделывать. Пью кофе) Сейчас допью и сяду таки за немецкий. Раз уж я сдала его таки в первом семестре и как-никак ходила на него, то и во втором сдам. И ходить как-никак буду. Еле осилила задание по английскому. Из за своей лени, которую я стараюсь преодолеть. Частично получается) Чувствую себя поездом в метро, у которого что-то заклинило внутри и который тащится очень медленно, настолько, что слышен размеренный стук колес по рельсам. Но до конечного пункта поезд таки доезжает, периодически останавливаясь. Мой поезд только-только поехал. И до конечного пункта доедет обязательно!

Сейчас...я все сделаю.. все домашнее задание) Я окрылен и пьян, господа) Я влюблен по самые уши- поздравьте меня! И сейчас я сижу и улыбаюсь как идиотка)))))

---

Ну я крут!

Ваша сексуальность
Результат:
сексуальность : 32 (сильная)
эксгибиционизм : 6 (слабо)
гомосексуализм : 1(отсутствует)
мазохизм : 9 (средне)
садизм : 3 (отсутствует)
полигамия : 4 (отсутствует)
извращенность : 3 (отсутсвует)
анимализм : 7 (слабо)
нарциссизм : 4 (слабо)
вуайеризм : 7(средне)
половой инстинкт : 44 (сильный)

---

Вот опять я сижу и пью пиво. И мне грустно. Грустно. Нападает свойственная мне меланхолия. Хочется не то что пожаловаться- нет. Жаловаться в принципе не на что. Я живу в Москве, я не родилась бомжом и в принципе все великолепно. Но заметила я , что живу большей частью одной лишь надеждой на будущее. Все время я жду чего-то такого, для чего, как мне кажется, я и была рождена. Сейчас я жду лета. Целенаправленно. Потому что летом, как мне кажется, много чего изменится. Изменится? Неужто наконец-то что-то поменяется? Уже поменялось, но иногда я просто начинаю бояться и чувствовать что будущее то еще не наступило. То, чего я жду....до него месяца три. Так сказать, маяк во мраке.
А пока я шатаюсь как неприкаянная по городу одна, или встречаюсь с миледи, или я хожу в универ...или просто тупо сижу у компьютера на ролевой игре. Пока я пью пиво, которое я ненавижу, но почему то все равно пью, ем всякую гадость.....Эх.Никак не могу понять, где заканчивается моя истинная натура и начинается замысел, который я придумала сама.

---

Еще один отрывок...То, что я успел написать сегодня. УСТАЛ!

III Тяжесть Французской короны .
1. Коронация и женитьба Генриха на Луизе де Водемон.
Что увидел Генрих во Франции, вернувшись туда ее королем? После кровавой резни всеобщее отношение к монархии стало совершенно иным. Все правление Генриха III и Генриха IV до 1598 года было окрашено переменчивыми настроениями их подданных. В одно мгновение исчезло почти мистическое почитание и уважение, которыми была окружена монархия. Отныне порвалась связь между служением Господу и подчинением трону. Теперь для гугенотов лилия- эмблема французской монархии- опозорена и обесчещена. Король превратился в тирана и монстра. Заставить его исчезнуть и поднять против него современных Армодиев и Брутов- долг каждого. Более умеренные, но более опасные, протестанты теоретики решили, что настал момент, когда надо по очереди рассмотреть права народов и королей. Монархия перестала быть неприкосновенной. Осаждаемый со всех сторон адвокатами Реформации, король не мог чувствовать себя спокойно даже у себя, в лагере Римской ортодоксии, временной главой которой он был. Конечно, еще не ставился под вопрос сам институт королевской власти. Принципы остаются прежними. На какое-то время дискредитирован сам король. Уже сильно поврежденная защитная вуаль королей была окончательно разорвана в правление Генриха III. 24 августа, будучи в некотором роде импровизацией, своей неудачей спровоцировало появление третьей партии. Протестанты не рассеялись, потеряв своих руководителей. Настроенные сражаться как никогда, гугеноты не имели никакого доверия к королевскому слову. Гражданская война стала неизбежна. С 1573 года не осталось сомнений, что отныне во Франции будут сосуществовать две религии, но даже самая сильная не сможет уничтожить слабейшую. Единственным нерешенным вопросом оставалась альтернатива, будут ли они продолжать борьбу до полного обессиливания обеих сторон или в неопределенном будущем все решится мирным путем переговоров. Появилась новая школа из тех людей, которые до 1572 года стремились разделить государственные и религиозные вопросы. Их стали называть «политиками». Прошло немного времени после Варфоломеевской ночи, и самая умеренная католическая фракция присоединилась к гугенотам вместе со своим главой, Генрихом Монморанси-Данвилем, маршалом Франции, правителем Лангедока, влияние которого приравнивалось к могуществу вице-короля. Высший судья, король, не мог заставить замолчать мятежные группировки, не мог вырвать у них из рук оружие и вынудить принять королевский мир. Что можно было сделать с партией «политиков», состоящей из гугенотов и католиков, которая возглавлялась собственным братом короля, герцогом Алансонским? В течение 10ти лет, с 1574 по 1584 год, Генрих III, превыше всего ставивший заботу о сохранении неприкосновенности своей власти монарха, был зажат между двух огней : между «политиками», союзниками гугенотов, и ультрареакционными католиками. Нет ничего удивительного в том, что подвергаемый нападкам обеих сторон, раздираемый на кусочки в их памфлетах, пасквилях , речах и т.д, он оказался погребен под горой лжи, измышлений и наветов, так что авторы, изучавшие и изучающие эту эпоху, почти всегда принимали за чистую монету все рассказы и сказки его врагов. Итак, в тот день, когда Генрих прибыл в Париж, перед ним открылась долгая дорога страданий. Может быть, он сознавал тяжесть своего пути и поэтому выбрал своим девизом manet ultima caelo ( последняя корона на небесах). Тем самым он подразумевал, что надеется на третью корону, которая его ждет лишь на небе, и он сможет надеть ее только после того, как до конца пронесет свой королевский крест. Став королем Франции, Генрих окружил себя небольшой группой людей, испытанными друзьями, преданными ему одному. Как уже было замечено выше, король обладал прекрасным вкусом и изысканным шармом.Главной мишенью нападок его врагов была любовь Генриха к пышным одеждам и особенно ,любовь к серьгам. Разумеется, враги короля не могли не возмущаться его чрезмерной элегантностью. Однако не он один носил серьги и прочие украшения. Антуан де Бурбон, отец Генриха IV , и сам Карл IX тоже носили серьги. Маршал Филипп Стрози носил в ухе жемчужину. Роббер де ля Марк, из дома герцогов Буйон, вообще имел обыкновение покрывать себя драгоценностями. Франсуа де Карнавале без всяких колебаний надевал жемчужное колье. Король лишь следовал моде времен Франциска I. Он отойдет от нее только в конце своей жизни.
В интересах государства было необходимо принять корону и благословление в сердце храма Богоматери в Реймсе и жениться, чтобы с появлением дофина обеспечить продолжение королевского дома и преемственность власти. Необходимость жениться после смерти Марии Клевской была тяжким бременем, Генрих испытывал к этому отвращение, но остаться холостяком означало подстегнуть рвение Франсуа Алансонского и ввергнуть будущее государства в пучину неизвестности. Молодой король опасался перспективы попасть под каблук жены, а потому выбрал себе в жены скромную добродетельную девушку Луизу де Водемон, чей образ остался у него в душе со времен его путешествия в Польшу. У нее не было ни приданого, ни претензий, так как она родилась в младшей ветви всего лишь герцогского дома. Привыкшая жить под пятой мачехи, Луиза де Водемон могла стать нужной Генриху женой. Она будет предана королю и оставит его свободным. Доверенное лицо короля, Шеверни, так описывает в «Мемуарах» чувства Генриха : «Со слов короля я понял, что он хочет выбрать женщину своей национальности, красивую и приятную. Она нужна ему, чтобы любить ее и иметь детей.» Удивленная выбором сына, Екатерина решила, что будет лучше не спорить, а даже показать благоприятные стороны такого брака. С юношеской торопливостью король направил в Нанси Шеверни и дю Гаста, чтобы сделать официальное предложение от своего имени. Когда они предстали перед графом Николя де Водемон, Луиза даже не подозревала об ожидавшей ее судьбе. Она родилась от первого брака своего отца, и ее мачеха Екатерина Д Омаль никогда не говорила о ней, будто она была рабыней. Увидев зимним утром, как в ее комнату вошел этот дракон женского рода, для которого она не существовала, и сделал ей три реверанса, согласно обычаю, будто она уже была королевой, она решила, что мачеха издевается над ней. Но после того , как вошел ее отец и подтвердил, что именно ее выбрал король в жены, Луиза наконец признала реальность своей казавшейся ей несбыточной мечты. С этой минуты и до конца жизни Генрих III был для нее объектом безграничного обожания и поклонения.
Через день после торжественного вступления Генриха в Реймс, в воскресенье 13 февраля, прошла изнурительная церемония коронации. С того момента, как два кардинала- помощника и кардинал де Гиз пришли за королем, и тем мгновением, когда они проводили его в архиепископство, прошло более пяти часов. Любитель роскоши и пышных одежд, Генрих сделал себе великолепный наряд. Во время невыносимо долгой службы он семь раз менял костюм, трижды принес клятву, поднял, затем опустил шпагу, десять раз вставал на колени и вновь поднимался, произнося разные молитвы, не имея возможности отдохнуть и поесть, так как в день коронации король должен голодать. Когда кардинал де Гиз возложил ему на голову корону, Генрих почувствовал приступ слабости. Корона соскользнула и чуть не упала, а самого короля сопровождающие вынуждены были поддержать, чтобы он не потерял сознание. Генрих довольно громко сказал, что корона тяжелая и делает ему больно. Это было истолковано как дурное предзнаменование.
Утром 15 февраля Генрих потратил огромные суммы, чтобы сделать из своей невесты блистательную жену. Он следил за подготовкой ее наряда, постоянно оставаясь недовольным тем, что приготовили для нее портные и ювелиры, так как стремился к чему-то идеальному. Луиза с безграничным терпением исполняла все его желания, большинство из которых было просто капризами ее венценосного супруга. Генрих даже причесывал ее сам.
21 февраля Генрих покинул Реймс и 27го числа вошел в свою столицу после почти годичного отсутствия. Необходимость найти деньги для функционирования государства, восстановление мира с гугенотами и «недовольными» католиками, интриги двора, поведение Франсуа Алансонского – все это легло на плечи теперь уже облеченного всей полнотой власти короля.

2) Начало царствования
Самым значительным затруднением было отсутствие денег. В марте 1575 года пошел слух, что «королю не на что есть и он живет долгами». Начиная с первых гражданских войн, доходы короны были затребованы на несколько лет вперед. Как и все соседние страны, Франция испытывала последствия большого притока золота из Америки. Золото обесценилось, и в конце века началась инфляция. Увеличение средств оплаты и снижение производства из-за гражданских войн вызвало скачок цен, так как нарушилось равновесие между спросом и предложением. Это была эпоха, когда повышение цен сказалось на кошельках всех без исключения- и малых и больших. Такое экономическое положение парализовывало деятельность короля. Как содержать армии, платить гвардейцам и полиции за порядок в Париже, как вознаграждать знать за лояльность? Кроме того, надо было обеспечивать жизнь двора, роскошь праздников и спектаклей. Было бы неосторожным пренебрегать Парижем. Но если почти постоянное пребывание Генриха в столице в отличие от его предшественников, шло ей на пользу, то парижане платили ему все более заметной неблагодарностью. Взволнованное денежными затруднениями короля, общественное мнение отказалось принять всерьез его благочестие. Во время поста 1575 года король ежедневно посещал по очереди все церкви и храмы Парижа, слушал мессу и молился. Но это не умалило холодность к нему народа, который предпочел бы увидеть вместо короля- монаха короля –воина. В скором времени большинство французов отдаст предпочтение не философствующему, миролюбивому и благочестивому принцу, а Генриху де Гизу, который станет их любимцем и идолом.
В то же время Генрих не забывал и о развлечениях. Он дал в Лувре множество балов и праздненств, тогда как Екатерина Медичи отказалась присутствовать на них и осталась в своих апартаментах. Двору Валуа было свойственно чередование траура и трагедии с радостью и праздником, проходящим в атмосфере любовного соперничества, любимого времяпровождения знатных дам и сеньоров. Молодой король обновлял и молодил двор. Очень скоро там сформировалось два лагеря, с большим удовольствием сражавшихся друг с другом. Рядом с герцогом Алансонским держался Бюсси Д Амбуаз. Другому фавориту королевского брата, Симье, одному из самых элегантных сердцеедов, удавалось очаровывать королеву Англии Елизавету все то время, пока она обменивалась любезностями со своим «лягушонком»
В лагере короля были дворяне, по характеру не уступающие сторонникам Монсеньора : мужественный Виллекье, дю Гаст, известный своей заносчивостью и склонностью к насмешкам, Келюс, блистающий красотой Адониса и заслуживающий звания весеннего цветка, Сен-Мегрен, ухаживающий за женой молодого герцога де Гиза и умерший от руки подосланных к нему убийц ; Можирон, Д Эпернон, и, наконец, Д Арк, из которого король сделает герцога Жуайеза и своего названого брата, женив на сестре королевы. В такой зачастую наэлектризованной атмосфере ,дуэли были частым явлением. Но если любовная и одновременно военная хроника занимала жизнь двора, то теперь Генрих III вновь почувствовал горький вкус государственных дел. Снова начались переговоры с гугенотами .Король заявил, что вернулся из Польши , желая открыть объятия для всех подданных без исключения, не делая различий в вероисповедании, и если бы они сразу выказали ему свое повиновение, то можно было бы избежать всех бедствий. На какой-то момент король поверил в возможность заключения мира, но когда протестантские депутаты предоставили ему на рассмотрение свои статьи, они сильно разочаровали его. Гугеноты требовали полной свободы богослужений по всему государству, половину мест в палате Парламентов, места безопасности, освобождения находящихся в заточении маршалов, реабилитации жертв ночи Святого Варфоломея и наказания убийц. По существу, реформаты требовали от короля полной капитуляции. После примерно часового рассмотрения требований реформатов, король приказал вновь позвать их и обратился к их представителю: «Ваши статьи кажутся мне довольно странными, а я удивляюсь, как Вы посмели предложить их мне. Они совершенно не отвечают сказанным Вами словам и заставляют меня думать, что Вы совершенно не стремитесь к миру» Разногласия не помешали продолжить дальнейшее обсуждение, но оно лишь выявило радикальную оппозицию сторон. В конце концов ,обсуждение вопроса было отложено на осень.
Другой занозой, отравлявшей жизнь и правление Генриха Валуа, был его брат Франсуа Алансонский. Он не желал довольствоваться своим нынешним положением. Впоследствии Генрих искренне презирал его за трусость , моральное и физическое уродство, а так же чрезмерные амбиции, называя его в письмах «эта образина». Надо сказать, что герцог Алансонский портил своему брату кровь с завидным рвением. Противники короля при случае легко манипулировали лишенным политической дальновидностью герцогом в своих собственных целях. Так, в разгар религиозных споров, Франсуа бежал из дворца и провинцию в сопровождении Бюсси, а так же Генриха Наваррского. Королевство стояло на пороге новой гражданской войны, однако Екатерине Медичи удалось вырвать у гугенотов мир, правда на совершенно беспрецедентных для короля условиях. Геруог Алансонский получил титул герцога Анжуйского, а так же собственную гвардию. Генрих долго корил свою мать за совершение столь серьезной политической ошибки и даже не хотел видеть ее два месяца. Этот позорный мир получил название «мира Монсеньора». Генрих тяжело пережил такое унижение и впоследствии достойно отомстил своим противникам.
Так как король постоянно был вынужден идти от уступки к уступке, католики пришли к выводу, что им остается самим защищать свою веру и составить фракцию, способную заменить беспомощное правительство. Так появилась знаменитая антигугенотская католическая Лига , организованная де Гизами. Было совершенно очевидным, что Гизы воспользуются ситуацией для обвинения короля в предательстве «истинной веры» и веры Франции. Перед лицом такой опасности для своей власти, до созыва Генеральных Штатов в декабре 1576 года, Генрих III, по крайней мере вербально, противодействовал взлету Лиги. Одновременно с помощью матери он предпринял попытку примирения с братом, указывая ему на опасность, в которую ввергали страну Гизы и его союз, теперь уже бесполезный, с гугенотами. Очень скоро, чтобы обезопасить себя от Лиги, созданной де Гизом, Генрих Валуа сам встанет во главе этой организации.
3) Сессия Генеральных штатов в Блуа в 1576 году, Генрих III перед лицом оппозиции, мир Бержерака и Эдикт Пуатье.
Большинство депутатов Генеральных штатов было решительно настроены на признание одной религии во Франции- католической. Для того чтобы отстоять эту религию, путь был только один- война. Король обещал соблюдать свободу совести, но не культа, и гарантировал безопасность мирно настроенных гугенотов и сохранность их имущества. Но это обещание было ненадежно, так как имело значение только во время сессии Генеральных Штатов. Католики, отказавшиеся вступить в Лигу, которую теперь возглавлял сам Генрих, будут считаться врагами Господа, короля, родины и ассоциации и будут обречены на публичные оскорбления. Подобный шаг присоединял к лагерю короля всех мирно настроенных католиков, «политиков» и запрещал им любые уловки. В четверг 6 декабря после мессы Святого Духа в церкви Сен-Совер, король торжественно вошел в зал заседания Генеральных Штатов. Увидев Генриха III, все депутаты встали. Король сел на свой трон и знаком предложил депутатам занять свои места. Прирожденный оратор, король звучным и твердым голосом произнес речь, посвященную открытию сессии. Эта речь, умело произнесенная 25летним монархом ,имела заслуженный успех. Я не стану приводить ее здесь. Мирное настроение короля соответствовало мыслям большинства депутатов, особенно третьего сословия. Но не всех в Штатах был по душе королевский абсолютизм. Генрих не мог действовать в открытую, он более изощренными способами пытался подтолкнуть все три сословия на предложение восстановить религиозное единство в стране. Большинство депутатов, хоть и были истинными католиками, колебались , опасаясь сопротивления гугенотов и не желая новой гражданской войны. Генрих же в тайне мечтал об этом и хотел, чтобы Штаты пошли на разрыв, так как затем они были бы вынуждены голосовать за субсидии. Итак, король постарался завоевать расположение депутатов. 19 декабря знать высказалась за религиозное единство, а 22 декабря духовенство единодушно проголосовало за отмену протестантского культа. Оно предложило третьему сословию присоединиться к принятому им решению, однако внутри третьего сословия разгорелась дискуссия. В конце концов, отделение, где происходили самые жестокие споры, согласилось на восстановление религиозного единства, но с оговоркой :» самыми мягкими и святыми путями, которые только найдет Его Величество» Почти сразу же, во время заседания Совета, Генрих III выступил против эдикта мира Монсеньора (Эдикта Болье), заявив, что он подписал его только для того, чтобы вернуть брата и удалить с территории государства наемников, надеясь дать отдых королевству, но его целью является восстановить религиозное единство при первой же возможности. Таким образом он сжег за собой мосты и занял непримиримую позицию. Но тут всплыл один деликатный вопрос. Предоставят ли ему штаты средства ,необходимые для ведения войны? Говорить же о мире после заседания Генеральных Штатов значило пытаться примирить лед и пламень.
Третье сословие здраво и непредубежденно оценивало ситуацию. Буржуа понимали, что война означает новые налоги. Колебания третьего сословия поставили монарха в сложное положение, лишая его средств для проведения намеченной им политики. Однако в каком-то смысле разрыв между первыми двумя и третьим сословиями позволял власти сохранить королевский абсолютизм и нейтрализовать опасные попытки посягательства, появившиеся в день открытия сессии Штатов, согласно которым королю предлагались спутники в королевском величии.
Главной причиной уступок, на которые шел король в отношении гугенотов была острая нужда королевской казны в деньгах. Кредиторы королевства требовали выплаты более 100 миллионов ливров. Кроме того , король не имел возможности заплатить находящимся у него на службе швейцарцам. Более того, он не знал, чем обеспечивать жизнь своего собственного дома. Но как только он заговаривал о деньгах, все придумывали всевозможные уловки для отказа. Когда король припер к стенке все три сословия, они выдвинули большое количество доводов, стараясь избежать замаячивших перед ними новых налогов. Знать и духовенство указали на закон, освобождающий их от налогов. Третье сословие ссылалось на тяжелые времена и обеднение нации в настоящий момент. Большинство дворян отказывались начать кампанию на свои средства. Наконец, духовенство согласилось оплатить жалование 1000 жандармов и 4000 пехотинцев, а после новых споров- предоставить королю 450 000 ливров. Для увеличения этой суммы Генрих III предложил разрешить ему продать государственное имущество на сумму 300 000 ливров. Боден заявил, что имущество короны нерасторжимо, и король- лишь пользователь. Просьбы Генриха ни к чему не привели. Он жаловался : «Они не хотят ни помочь мне, ни дать возможности воспользоваться моим имуществом. Это слишком жестоко». Возникает закономерный вопрос, КАК после всего современники посмели обвинить в нерешительности Генриха III Валуа, обвинив короля чуть ни во всех смертных грехах, когда как именно католики провалили планы короля, решившего перейти к действиям. Об отношении этих борцов за веру, уже ставших сторонниками де Гиза, свидетельствует отказ Парижа вооружить в рамках Лиги по просьбе вороля 2000 всадников и 5000 пехотинцев. Штаты отказали королю в помощи деньгами и оружием, и король с матерью вынуждены были действовать, располагая прежними слабыми источниками. Тем не менее с их возможностями они достигли блестящих результатов, которые стали бы решающими, если бы Штаты пошли на нужные жертвы. Королева- мать мастерски проникала в ряды противников и разъединяла их. Практически перестала существовать коалиция гугенотов и недовольных католиков, а интересы их руководителей очень часто не совпадали друг с другом. Екатерина добилась примирения Франсуа Анжуйского с Генрихом и герцог вновь занял свое место наследника престола. Что касается гугенотов, то они тоже были не в лучшем положении, чем король. Особенно это касалось Генриха Наваррского, который был не прочь помириться с французским королем. Тем более что Наваррский состоял в числе претендентов на престол и ему было бы по меньшей мере глупо и невыгодно ссориться с Генрихом. Путем умелых переговоров, Генрих III договорился с Наваррским и гугеноты снова заключили с католиками мир, уже полностью устраивающий французского короля. Зона исключения проведения протестансткий богослужений сильно увеличилась, протестанты потеряли половину палат, число протестантских магистратов в удерживаемой ими части палат сводилось в одной трети. Но в качестве гарантии король предоставлял гугенотам их зоны безопасности сроком на 6 лет. Генрих мог поздравить себя с подписанием нового мирного договора в Бержераке. Он назвал его «своим миром», противопоставив «миру Монсеньора». Побежденным в шестой религиозной войне оказался не только герцог Анжуйский, но так же и Лига. Католические ассоциации ничем не способствовали военным успехам, и король подписал им смертный приговор. Статья 56 го эдикта предписывала и католикам , и гугенотам воздерживаться от вступления в любые лиги и ассоциации, братства, созданные или планируемые для создания, должны были быть распущенны и аннулированы.
Поворачиваясь таким образом спиной к гугенотам и папистам, вновь признавая свободу совести и культа, король становился тем, кем всегда должен был оставаться :верховным арбитром. Более того, он осуществлял максиму Жана Бодена, согласно которой «монарх должен примирить одних своих подданных с другими и всех вместе с собой». Никогда больше за все время своего трудного правления Генрих III не будет бОльшим хозяином своей политики. Мирный договор Бержерак даст стране семь лет практически постоянного мира.

@темы: история, Генрих

---

Мое королевское Величество сегодня отожгло в магазине, в отделе косметики) Зайдя туда, мы нагло осмотрели все полочки с помадами, перенюхали все, продегустировали на вкус, а потом, найдя поистине зашибенную красную помаду с отменным вкусом, накрасили ею губы и свалили, источая снобизм и поистине королевское высокомерие. Надо было было еще надушиться там духами покруче да подороже для пущего эффекта) Ужос, не могу, как я люблю стебаться над продавцами) Зимой еще надела мамину норковую шубу, вся вычистилась и пришла в ГУМ, в один из самых дорогих отделов. Не поверите господа, но продавцы следили за КАЖДЫМ моим движением и взглядом. Они, казалось, уже представляли, какой офигенной толщины мой несравненный кошелек. Ага. Они не знали печальной реальности, а именно того, что в кошельке у меня тогда дай Бог две десятки завалялись) Не могу прямо)))) егодня, выйдя из отдела косметики, тупо засмеялась))) Та крутая помада еще до сих пор на губах) Муррр) Пойду я дописывать статью о Генрихе))

@темы: жЫзнь

---

Отрывок из статьи о Генрихе. Много букофф

Генрих- генерал-лейтенант королевства и претендент на руку Елизаветы Английской.
В эти годы, собственно, и началась политическая карьера Генриха. Поскольку его брат-король избегал подвергать себя военной опасности, , Генрих, получивший к тому времени титул герцога Анжуйского, в 14.11.1567 г. был назначен генерал-лейтенантом королевства и вместе с этим титулом получил командование королевскими войсками. В военной области герцог Анжуйский оказался под внимательным присмотром Немура, Луи де Бурбона, герцога де Монпасье и маршала де Косе. Теперь он должен был уже присутствовать на заседаниях Совета, поскольку был alter ego монарха. Для Генриха наступил момент, когда он должен был присоединиться к армии. 24 ноября на следующий день после его отъезда в Корбей, Екатерина пишет ему письмо, полное забот о любимом сыне. Она волновалась, как бы он не переутомился и советовала следить за собой:
«Мой сын, я вас прошу помнить о том, что я вам говорила и не пренебрегать своим здоровьем, чтобы вы могли прославить себя и завоевать себе репутацию, о которой я так мечтаю». 27 ноября Генрих организовывал снабжение парижских пригородов и после конной инспекции решал, где лучше расположить артиллерию. У города Немура он получил от королевы письмо с просьбой изучть со своим Советом мирные предлоежния их противника Луи де Конде. 29 числа он ответил, что зачитал письмо, принесенное господином де Гастином. 3 декабря Совет решил, что нужно продолжать военные действия. Естественно, за спиной 16-летнего полководца стояли опытные военные деятели; однако благодаря таланту, искусству и активной деятельности Анжу обе победы над войсками гугенотов — при Ярнаке (13.03.1569) и при Монконтуре (3.10.1569) приписывались в первую очередь ему. Если герцог Анжуйский и не был автором принесшей победу тактики, то в сражении он показал себя как настоящий солдат, достойный своего отца Генриха Второго. Он сам принял участие в бою под прикрытием лишь четырех рядов всадников. Государственный секретарь Виллеруа уточняет, что он убрал эту человеческую защиту с великой радостью, как только сражение началось. Не колеблясь, он подверг себя риску погибнуть в бою. Суровыми зимами он вел тяжелую лагерную жизнь. Ему надо было найти общий язык с командованием итальянцев, немцев и швейцарцев. Он тщательно следил за утомительными делами снабжения и оплаты. 5 декабря 1569 года Генрих писал господину де Мандело в Лион, что надеется оправдать доверие короля, «которым он меня наделяет и тем доставить удовольствие королеве, моей доброй даме и матери» Конечно, не обошлось без потерь. Одержав свою первую победу, Генрих жестоко обошелся с принцем де Конде, выставив напоказ его труп, к мрачной радости солдат, скандирующих : на осле везут того, кто хотел упразднить мессы. Генрих Анжуйский, будучи во власти одного из своих припадков гнева, таким образом мстил за смерть Франсуа де Гиза и коннетабля де Монморанси .Когда герцога Анжуйского спросили, что делать с другими пленниками, он ответил «убить». Однако, в следующем сражении герцог Анжуйский доказал свою человечность. Благодаря ему были спасены такие люди как Ля Ну, д Асье и несколько сотен французов. Тем же вечером победоносный Генрих прибыл в Сен-Женеру и созвал там совет. Следовало ли не медлить и преследовать врага или постепенно уменьшать зоны влияния гугенотов? Можно ли с ними покончить сразу или надо будет продолжать вести нескончаемую войну? Какой бы блестящей не была победа при Монконтуре, она ничего не решала. Должен будет пройти еще один год, прежде чем закончится третья религиозная война с появлением нового мирного эдикта, подписанного Карлом Девятым в Сен-Жермен-Ан-Ле 8 августа 1570 года- это было опять таки временное решение вопроса об отношениях двух конфессий. А пока, в ожидании мира, самым очевидным результатом обеих военных кампаний было сильно возросшее влияние Генриха на государственные дела и его очень большой личный авторитет.
Однако, несмотря на победы Генриха, Франция все таки оставалась расколотой на две части. Для их сближения, нужно было снова вернуться к переговорам. Несмотря на сложные и хрупкие отношения из за радикальной противоположности взглядов, переговоры продолжались с декабря 1569 года по август 1570 года, прерываемые довольно долгими периодами бездействия. В конце концов 14 июля 1570 года бы заключен мир в Сен-Жермен. Государственный секретарь Виллеруа зачитал подписанные королем статьи. По всему королевству вновь признавалась свобода совести. Публичные богослужения протестантов разрешались везде, где они осуществлялись до войны. Высшая знать получала полную свободу богослужений, но протестантское вероисповедание запрещалось при дворе, на расстоянии двух лье от каждой королевской резиденции и на расстоянии десяти лье от Парижа, где, естественно, не могло быть места ни для какой протестантской проповеди. Протестантам были возвращены их имущество, привилегии и должности. Заключенный в Сен-Жермен мир был не особо горячо встречен ярыми сторонниками католицизма. Екатерина Медичи сумела заверить в своем искреннем расположении нынешнего предводителя гугенотов- маршала Колиньи. Генрих же в 18 лет представлял образ идеального католического героя. Он так же интересовался вопросами внешней политики и специально пригласил Беливьера, чтобы обсудить с ним положение дел в Германии и Швейцарии. Находясь почти на вершине власти, он продемонстрировал свою щедрость. Генрих обладал и недюжинной политической дальновидностью. Он был самым блестящим принцем, но как только он становится королем, его путь- это путь бед и несчастий. Неблагодарная и мучительная судьба не отстает от него ни на шаг. Генрих носил две земные короны – польскую и французскую. Однако, сначала Екатерина Медичи мечтала добыть для любимого сына Английский престол. А для этого, разумеется, нужно было женить Генриха на Елизавете Английской, которой в то время было 37 лет. Однако Генрих не питал никаких чувств к Елизавете. Он говорил, что женившись на Анне Болейн, он потерял бы всякую репутацию. Его мать не разделяла этого мнения. Когда Екатерина заговорила с сыном о столь заманчивой перспективе, он не произнес ни слова. Так что королева сказала : «Мне скажется, такое тебя особенно привлекает». Не сдержавшись, сын ответил матери, что по причинам, хорошо известным ей, он мог бы радоваться такому проекту, но этого нельзя сказать про результат : он был бы против женитьбы на «общественной шлюхе». Присутствующая при разговоре Маргарита чрезвычайно обрадовалась позиции и чувствам брата, тогда как раздосадованная Екатерина принялась защищать честь и достоинство английской королевы. Когда Генрих отказался стать мужем королевы –еретички, Екатерина без колебаний заменила его своим последним сыном Франциском, как кандидатом на руку «королевы Бесс». Так началась для Франциска карьера вечного страждущего, не устающего от уклончивых и неисполняемых обещаний, с помощью которых Елизавета мастерски держала его в своих сетях до тех пор, пока это было в интересах ее политики. Однако, оставим пока проекты Екатерины о женитьбе своих ненаглядных сыновей и рассмотрим еще одно немаловажное событие, в котором принял участие Генрих Валуа, а именно, речь идет о Варфоломеевской ночи.

Варфоломеевская ночь.
Возобновленная с заключением Сен-Жерменского мира примирительная политика Екатерины сделала возможным возвращение и 1571 г. ко двору — и даже в королевский Совет — адмирала Колиньи, приговоренного в 1569 г. к смертной казни «заочно повешенного» вождя гугенотов. Он попытался провести и жизнь свои политические планы — оказать военную помощь Нидерландам, с 1566 г. сражавшимся с Испанией. С этой целью он намеревался организовать европейский протестантский союз против Филиппа II. Однако после сокрушительного поражения при Сен-Квентине (10.08.1557) ничего так не пугало Екатерину, как война с Испанией. Военные специалисты в один голос поддержали ее: Франция неминуемо проиграет эту войну. Поражение французского подкрепления, на чей поход Карл IX просто закрыл глаза, укрепил единодушное решение королевского Совета: при любых обстоятельствах избегать войны с Испанией. Однако Колиньи не отступался от своих планов и выдвинул в их защиту в порядке военно-политического шантажа им самим изобретенную, отнюдь не неизбежную альтернативу: война с Испанией либо гражданская война. Этот шаг сделал его — тут сходятся мнения всех исследователей — государственным изменником, устранения которого требовали интересы государства. Екатерина и Генрих, без ведома короля, подготовили покушение на Колиньи, которое состоялось 22.08.1572 г. В свете новых исследований эта ситуация выглядит совсем по-иному. В середине августа 1572 г. Колиньи был в полной политической изоляции и не представлял никакой реальной военной силы. Возможно даже что, в то время как он думал управлять королем, в действительности использовали его самого: тем, что тот уговаривал его отправить в Нидерланды, то есть на верную гибель, протестантские войска. Одно это делало Колиньи хотя и слабой, но важной фигурой на политической арене: «Французская монархия сделала Колиньи слишком важной персоной, чтобы думать о том, чтоб от него избавиться». Этот тезис ломает столетиями возводимую стройную концепцию о времени и способе совместной подготовки убийства адмирала Екатериной и Генрихом. В одной работе, аргументированной исключительно источниками той эпохи, на свет выводятся истинные виновники преступления: «Душой заговора был не кто иной, как Филипп II»; сугубое подозрение высказывается в отношении герцога Альбы, что он «на расстоянии руководил покушением на адмирала при активном соучастии горсточки ультра-католиков, сторонников Гизов». Буржон также дает совершенно новую интерпретацию предыстории Варфоломеевской ночи — событиям двух дней, прошедших после покушения на Колиньи. Из-за плохого состояния источников легче сказать, чего не было, чем обосновать какие-то высказывания. Но то, что ни Екатерина, ни Анжу никак не повлияли на кем-то спланированную кровавую акцию, состоявшуюся ранним утром 24.08.1572 г., представляется вполне вероятным. Но историк Пьер Шевалье, посветивший Генриху фундаментальный труд, настаивает на несомненной причастности Медичи и ее сына к вышеуказанным событиям.Однако , вряд ли можно назвать преступлением решение высшей власти. Варфоломеевская ночь отнюдь не была демонстрацией королевской силы; напротив, она стала результатом полного — хотя и временного — коллапса власти короля. Убийство приверженцами Гизов гугенотского генерального штаба было одно, а бойня, унесшая жизни сотен протестантов, — совсем другое. Эта кровавая акция взбудоражила Париж, получивший удобную возможность выразить свой протест против религиозной, экономической и внешней политики, проводимой с 1570—1571 г. Варфоломеевская ночь стала бунтом против королевской власти. В событиях последующих дней королевской семье не пришлось принять участия: словно бы и не существовало короля и муниципалитета, власть в городе на три дня взяли в свои руки набранные одним из бывших бургомистров и другом Гизов Марселем вспомогательные войска. Из их числа формировались отряды убийц и бандитов, которые с целью обогащения беззастенчиво грабили и убивали преимущественно — но никоим образом не исключительно — гугенотское население, пытаясь таким образом под прикрытием религиозной борьбы восстановить по своему усмотрению социальную справедливость. Такая точка зрения противоречит выдвигаемому еще современниками событий, а в последнее время активно возрождаемому тезису, что городская милиция в полном составе активно участвовала в погромах. Чтобы прояснить, как обстояло дело в действительности, нужны еще более подробные исследования. Герцога Анжуйского рассматривали до такой степени одним из главных авторов событий 24 августа, что его даже стали поздравлять католические монархи. Узнав о случившемся, король Филипп Испанский не мог скрыть своей радости и даже засмеялся. Что касается самого Генриха, он полностью отрицал свою причастность к событиям Варфоломеевской ночи. Это было необходимо, так как герцог Анжуйский уже был претендентом на Польский престол, а в Польше уже давно была принята свобода вероисповедания ,и протестантов там было более чем достаточно. До сих пор ни один историк не может точно утверждать, какую именно роль сыграл Генрих Валуа, будущий король Франции в событиях 24го августа. Мы же можем только догадываться об этом.
Протестанты ответили на Варфоломеевскую ночь четвертой гражданской войной. Ее кульминацией стала осада Ла-Рошели. После того как Карл IX официально признал себя ответственным за события Варфоломеевской ночи, гугеноты отказались от лояльности в отношении короля, которую до сих пор всегда соблюдали. Ла-Рошель словно почувствовала себя независимой республикой и отказалась даже впустить в город губернатора Бирона, направленного королем. 11.02.1573 г. Генрих Анжуйский прибыл к Ла-Рошели и принял командование армией. После яростного обстрела королевские войска вновь безуспешно попытались штурмовать крепостные стены. Monsieur, легко раненный 14.06, долго надеялся на действие блокады; но предпринятые в мае и июне новые попытки штурма тоже полностью провалились. Вскоре от Ла-Рошели пришлось отказаться: 19.06 Анжу получил известие о том, что он избран королем Польши. Переговоры с осажденными быстро привели к заключению мира (2.07.1573 г), который гарантировал свободу совести на всей территории Франции, однако свободу отправления культа для гугенотов легализовал лишь в городах Ла-Рошель, Монтобан и Ним. Это был неудачный договор, наспех составленный и поспешно заключенный; его истинной целью было освободить герцога Анжуйского от осады Ла-Рошели. Историки считают, что Ла Рошель уже готова была сдаться Генриху и это бы обязательно произошло, если бы герцог не покинул поле боя.


Польская ссылка или первая корона
(1573-1574)
1. Французский принц на троне Жагеллонов
Третий сын Генриха II, герцог Анжуйский, брат которого Карл занимал трон и мог иметь наследника, не без помощи своей матери очень рано стал думать, как надеть на себя корону за пределами Франции. Екатерина никогда не страдала недостатком воображения и останавливала свой выбор то на Авиньоне, то на Корсике, затем на регентстве в Алжире, на Кипре, в адриатических владениях Венеции и ,наконец, на княжестве в Италии. Она хотела ,чтобы Генрих стал не просто носителем титула, а настоящим королем. Генрих Валуа стал польским королем с помощью прямого всеобщего голосования Польского Избирательного Сейма. С его приходом на трон конституционный режим польского государства принял свою окончательную форму, которая просуществует до конца 18 века, до потери независимости этой нации. Так же Екатерина Медичи думала о женитьбе Генриха на дочери предыдущего польского короля Сигизмунда, принцессе Анне, которая была старше герцога Анжуйского почти на тридцать лет. Но как Генрих мог предпочесть 38-летней Елизавете Английской еще более в возрасте дочь Сигизмунда? Кроме того, если Анна и обладала прекрасными моральными качествами и огромным состоянием, то она не имела ничего общего со славянской Венерой.
В 16м веке Польша была открыта для идей Реформации, проникающих в нее вместе с немецкими купцами через порт города Данцига. Лютер и Кальвин нашли себе последователей среди определенного количества дворян. Сигизмунд-Август тоже открыл в страну путь для ереси, дав дворянам право отправлять своих детей в протестантские университеты Германии, получив за это согласие официально признать его тайный брак с Барбарой Радзивильской , в который он вступил до своего восхождения на престол. В этой стране, управляемой военной аристократией, любовь к свободе и стремление к личной независимости создали оригинальную дворянскую демократию, которую очень хорошо определяет выражение «королевская республика». Перед своим избранием новый король приносил клятву хранить привилегии, права и свободы Республики, так называемые Pasta Conventa. Только своей единоличной властью король не мог ни снять налог , ни издать закон. Во всем остальном управление государством с королем разделяла Республика, то есть знать. Она издавала законы, обсуждала налоги, объявляла войну, заключала мир, разбирала правонарушения и обладала почти полной законодательной и конституционной властью. Король мог действовать только с согласия Сената, в состав которого входили епископы, воеводы и высшие королевские офицеры. Режим, настолько парализующий королевскую власть, был так же далек от абсолютной монархии, как Земля от Сириуса. На всех заседаниях Сейма единодушие депутатов выражалось латинской формулой nemine contradicente ( ни одного человека против). Если хоть один депутат говорил veto - обсуждение прекращалось. Если он добавлял : sisto activitatem ( я прерываю деятельность), Сейм расходился, не придя ни к какому решению. Обсуждение всех вопросов депутаты вели на латыни. Для того чтобы стать королем этого государства, Генрих Анжуйский вынужден был пойти навстречу польской знати, но все же он не желал связывать себе руки. Однако он обещал подтвердить все законы и свободы страны, а так же погасить долги Польши. В Кракове будет восстановлен университет, на Балтийском море герцог создаст флот и получит от турецкого султана согласие вернуть Молдавию. Как бы мало власти не было у короля, без него ничто не имело законной силы. Генрих сразу же возглавил первый тур голосования Польского Избирательного Сейма. Его единодушно избрали 22 воеводства из 32. Такому успеху Генрих был обязан посыльному Екатерины Медичи Жану де Монлюку, который выступил перед сеймом с речью в пользу молодого герцога Анжуйского. Другими кандидатурами на польский престол были Иван Грозный, эрцгерцог Пруссии, король Швеции и какой-нибудь «Пиаст», то есть любой знатный поляк, которого пожелают назвать избиратели. Когда Генрих ознакомился со всеми пунктами договора, который он должен был подписать до своего избрания, он пришел в ужас. «Беспомощный принести зло, ты будешь всемогущ ,чтобы делать добро»- говорили его Величеству польские послы. Но такое прекрасное вступление совершенно не отражало тех тяжелых обязательств, которые должен был взять на себя Генрих. Государственный секретарь Брюслар зачитал требования польской стороны. Затем Генрих короткой латинской фразой объявил, что он предпочел бы вести обсуждение на латинском языке, с которым были знакомы некоторые члены посольства. Генрих заявил им, что среди прочих ему кажется чрезмерной статья, в которой французы исключались из числа его слуг. Короли Франции, сказал он, всегда имели обычай принимать и держать у себя на службе людей из разных стран. После непродолжительной дискуссии были решено перенести обсуждение этого вопроса на другой день. Новое затруднение возникло, когда епископ Познани попросил Генриха подумать о возможном браке с принцессой Анной. Тот ловко ответил, что послы не привезли с собой согласие принцессы, а потому вопрос остается открытым. Наконец, чтобы покончить со всеми делами, было решено, что обещанная Республике сумма будет вноситься в казну ежегодными поступлениями, которыми Генрих имел право располагать. На последнем заседании 9 сентября еще раз были зачитаны «Пакты» и «Статьи», затем Генрих подписал их. Надо сказать, молодой король , как мог, старался задержать свой отъезд в Польшу. Его совершенно не радовала перспектива носить корону этого государства и жить в далекой, совершенно чуждой ему стране. Сердце Генриха целиком принадлежало Франции , а так же Марии Клевской де Конде, в которую он был страстно влюблен и ,разумеется, женился бы на ней, если бы Екатерина Медичи не выдала ее замуж за принца-гугенота. Королева- мать вообще пришла в ужас, когда узнала о таком увлечении сына. Став Польским королем, Генрих постоянно писал во Францию письма. Он отправлял туда по 40-50 писем каждый месяц, длиной приблизительно в три листа. Так же он поддерживал связь с Марией Клевской, которую до сих пор надеялся сделать своей. Однако, оставим пока личную жизнь Генриха. О ней мы поговорим чуть позже. А пока вернемся к Польской короне.
Похоронив последнего представителя династического права, Краков приготовился встречать монарха, избранного всеобщим голосованием дворянства. 18 февраля, благодаря ясной погоде, Генрих смог увидеть свою столицу со стен замка в Булиссе. Омываемый водами Вистулы, Краков предстал как скопление деревянных домов, среди которых местами проглядывали колокольни церквей. 23го числа 1573 года Генрих участвовал в заседании Трибунала, созванного, чтобы решить ссору, возникшую на банкете между двумя офицерами дома, и ему удалось успокоить противников. Казалось, правление началось под счастливой звездой, но эта мирная передышка не продлилась слишком долго. 25го февраля началась настоящая вендетта между двумя великими фамилиями- Зборовски и Тенчински, которой Генрих пытался положить конец , выступая в роли царя Соломона. Конфликт произошел во время организованных французами состязаний на копьях. Некто Самюэль Зборовски воткнул в землю копье, на которое прикрепил записку и провозгласил : «Пусть тот кто равен мне, выйдет скрестить со мной копья» Один солдат графа Тенчински прочел вызов и передал Зборовски, что он померяется с ним силами на следующий день. Разгневанный тем, что он имеет дело с простым солдатом, Самюэль явился в полном боевом вооружении на двор королевского замка, в то время как Тенчински находился на заседании Сената. Самюэль вошел в зал заседания и публично вызвал Тенчински на поединок. Графу ничего не оставалось, как согласиться. По окончании заседания Сената Генрих тщетно пытался примирить соперников, но был вынужден даже присутствовать на их поединке. Оба противника и их сторонники выясняли отношения, когда Ваповски неудачно подошел их разнимать, но получил от Зборовски хороший удар по голове. Вооруженная схватка охватила всех присутствующих, и сторонники обеих фамилий набросились друг на друга. Генрих приказал закрыть ворота замка и приготовился к худшему. Когда Тенчински и Ваповски пришли к нему требовать справедливости, он убедил двух жалобщиков сохранять спокойствие. На следующий день, 26 февраля, Сенат рассматривал это дело, но к единому соглашению не пришел. Случай осложнялся тем, что семья Зборовски высказывалась за избрание Генриха, а семья Тенчински была не менее могущественной. Чуть позже от ран скончался Ваповски. Вдова убитого явилась в Сенат с требованием покарать убийцу. Тело убитого принесли к ногам короля в сопровождении его 500 родственников и друзей. К несчастью для короля, Сенат так и не решился вынести приговор. 10 марта король Польши, следуя своему природному милосердию, вынес самый мягкий из возможных приговоров : Самюэль Зборовски был осужден на ссылку. Семья Зборовски сочла наказание слишком жестким, в то время как семья Ваповски кричала о чрезмерной снисходительности. Это первое решение нового монарха породило первую волну лжи, которая отравляла всю его жизнь. Против него была развернута кампания пасквилей. Впервые Генрих узнал ту горечь, которую рождает в сердце человека общественное презрение. Судьба Самюэля Зборовски стала ярким доказательством того, что мягкость Генриха совершенно не соответствовала жестоким нравам польской знати. В правление преемника Генриха , Этьена Батори, Самюэль решил, что может вернуться из ссылки без разрешения короля : арестованный и осужденный, он был казнен. Вот так.
Почти два месяца молодой король набирался опыта трудных отношений между совещательными собраниями и исполнительной властью. Все время он был вынужден защищаться от людей, хотевших ограничить его власть и свести ее к нулю. Все эти перипетии делали исполнение королевских обязанностей тяжелыми и утомительными. Почти каждый день король проводил от 6 до 7 часов на заседаниях Сената, вынужденный выслушивать споры на латинском языке, часто перемежающиеся бранью. Нунций Лорео, от которого мы узнаем об этом факте, добавляет, что Генрих покидал зал заседаний уже ночью. Это испытание закончилось роспуском Сейма 22 апреля. Что бы ни делал Генрих, работал или развлекался, он все равно оставался объектом критики своих противников. Евангелисты принялись нападать на него почти всегда анонимными пасквилями. Орзельски описывал, как он проводит свои дни, танцуя в садах принцессы Анны, а ночи- играя в карты, с такими же дебоширами как и он. Подобные празднества и танцы были частью жизнь двора , и было бы удивительно, если бы молодой 22-летний король не думал о развлечениях. Но никакая деятельность не могла заменить Генриху Францию. Меньше всего это мог сделать проект брака с сестрой умершего короля. Как забыть прекрасную Марию Клевскую, променяв ее на 48-летнюю девственницу? Общественное мнение с энтузиазмом смотрело на этот брак, связывающий наследницу Жагеллонов с королем из Франции. Генрих счел нужным нанести ей визит, за которым последовали и другие. Однажды он даже подержал ее за руку, чем доставил немалое удовольствие инфанте. Однако единственной дамой сердца Генриха была божественная Мария Клевская. По словам Матье, Генрих говорил , что он «предпочел бы жить пленником во Франции, чем свободным в Польше, и ни один принц в мире не позавидует его положению» Правление Генриха в Польше продлилось ровно 146 дней. Со смертью короля Франции Карла IX Генрих был почти единственным наследником французской короны, так как его брат Франсуа просто не годился на эту роль. Узнав о смерти брата, Генрих спешно покидает Краков, а лучше сказать – бежит оттуда. Почти не делая остановок, Генрих и его свита добрались до Венеции, где Генрих пробыл три дня. Отныне он уже считался будущим королем Франции.

Немного о характере Генриха III Валуа
Однако, вернувшись на родину, Генрих узнал о смерти еще одного человека, а именно- обожаемой им Марии Клевской. Екатерина Медичи не сразу показала сыну письмо с известием, предусмотрительно смешав его с другими письмами. Однако взгляд Генриха все таки натолкнулся на печальную весть. Едва прочитав письмо, король упал в обморок, пришел в себя весьма нескоро и провел в постели три дня с высокой температурой. Когда Генрих появился на публике, на его аксель-бантах, на отделке камзола и даже на шнурках ботинок были изображения маленьких черепов. Такая глубина чувств и столь экстравагантная интерпретация траура вызвала бурю насмешек со стороны подданных французского короля. Надо сказать, что многие его наклонности были восприняты современниками как ненормальность. Например, король был склонен ограничивать свое личное пространство. Просыпаясь с утра, он отказывался одеваться в присутствии незнакомых людей. С точки зрения человека современного, в этом нет ничего странного, наоборот, это вполне нормальное желание. То, что Генрих , будучи уже коронованным королем Франции, продолжал свое образование (увлекался историей, учил латинский язык) тоже вызвало бурю насмешек. Парижане постоянно насмехались над королем, который «читает грамматику и учится склонениям». Генриха не заботило то, что думают по этому поводу его подданные, и он хотел видеть вокруг себя образованных людей, способных увеличить его знания. Точные науки его интересовали так же сильно, как и литература. Любопытно отметить, что он интересовался памятью и способами ее расширения. По этой причине король разыскивал доминиканца Джордано Бруно, посетившего Париж в 1582 году. Когда обвиненный в ереси Бруно предстал перед инквизицией, отправившей его на костер, он так объяснил свои отношения с Генрихом III : «Однажды король прислал за мной и спросил, природно ли искусство запоминания, которое я преподаю, или получено магическим путем. Я объяснил, что это результат научной деятельности. После этого я опубликовал книгу о памяти «О призраках идей» и посвятил ее Его Величеству. Король сделал меня временным лектором , и я читал лекции в городе около 5 лет». Другие писатели тоже посвящали свои работы монарху, любящему литературу и науки. Они поступали так не только из лести. Они знали, что их произведения вызовут интерес человека с широким взглядом на вещи : Генрих даже просил многих гуманистов перевести латинских авторов. Кроме того, Генрих любил вести беседы с умными и образованными людьми. Король так же владел искусством красноречия , иронии и шутки. Обладая прекрасной памятью, Генрих говорил очень легко и был прирожденным оратором. На это никто не обращал никакого внимания до 1574 года. Однако Брантом передает содержание его импровизированной речи к маршалу Бирону, намеревавшемуся захватить Ля Рошель. Бирон попросил Герцога Анжуйского присоединиться к нему, давая ложные заверения о неизбежности сдачи города . « Я прибыл туда и не увидел никаких изменений. Я пришел, поверив вам, что буду хозяином положения…Вы продержали меня пять месяцев. Теперь, когда я могу выйти с честью из сложившейся ситуации, вы предлагаете остаться здесь ,одержать победу и получить почести за моей спиной! Я научу вас, как играть в большого военачальника за мой счет!» Так же современники Генриха были удивлены усердием короля, проявляемым им в деле решения административных задач. Для французов того времени король должен был быть в первую очередь солдатом, первым военачальником королевства. Изучение государственных дел, их решение, ответы на запросы из провинций или из за границы были скорее делом государственных секретарей. Короля нередко одолевали сомнения и усталость. Сентиментальный и впечатлительный, в некоторых случаях он был вынужден совершать насилие над своей природой и противостоять событиям, что бы он ни чувствовал. Именно это качество имел в виду врач и верный советник короля Марк Мирон, когда писал, что храбрость Генриха шла от головы, а не от сердца. В еще один критический период, в мае 1588 года, Луи Давиля был послан к Генриху сообщить королю, что несмотря на его сопротивление, в столицу прибудет Генрих де Гиз, с намерением бросить ему вызов. Генрих III был так шокирован этим известием, что «был вынужден опереться локтем на небольшой столик, придерживая голову рукой и одновременно закрывая ею лицо» Король никогда не скупился на проявления дружбы и признательности, особенно с Виллеруа. Такая доброта Генриха расценивалась как слабость. Она удивляла современников. Генриху III так же недоставало ореола популярности. Что бы он ни делал, критики одевали на него тунику Несса. Подобно матери, ему не было до этого никакого дела, но более чувствительный и менее закаленный, чем она, он иногда возмущался и сопротивлялся. Люди, которые приближались к нему и беседовали с ним, почти всегда говорили, что перед ними был человек, несмотря на исключительно сложные обстоятельства не имеющий недостатка ни в решительности, ни в желании действовать. Опасение за него не переставало мучить его приближенных. Государственный муж Генрих III выполнял свои обязанности монарха с умом и прилежанием в традициях французской монархии. И если ему не удалось до конца выполнить свои намерения, не он один был виноват в этом. Противники последнего Валуа видели в нем подставного короля, заботящегося только о своих удовольствиях и удовлетворении своих эксцентричных вкусов. По их мнению, Генрих был королем-снобом, не способным исполнять возложенные на него обязанности, и больше того, не имевшим никакого желания делать это. Что можно думать о принце, который только и имеет энергии, что на балет, умиляется при виде маленьких собачек и опускается до таких детских игр , как бильбоке? Однако, если помнить о Генрихе только это, значит останавливаться лишь на ничтожных аспектах его жизни. Генрих Валуа, и это доказано, был государственным мужем. Нужно ли напоминать о том, что в возрасте 16ти лет он исполнял обязанности генерал-летейнанта? Будучи умным человеком, он надеялся применить свои дарования прежде всего в деле управления. Общество смеялось над этим. Но кинжал убийц не делал никаких различий между такими разными людьми, как Генрих III, Гийом Д Оранж и Генрих IV.. Феодальная знать хотела видеть не короля-секретаря, а короля- воеводу, однако Генрих поддерживал в своем королевстве мир. Одной из причин было отсутствие денег в королевской казне. Жаждущие войны дворяне однако же не желали тратить на нее свои средства. Все желали войны, но никто не хотел воевать. Часто король засиживался в своем кабинете до глубокой ночи, а иногда проводил там время с 2х часов ночи до девяти утра, вероятно потому, что в другое время к нему часто приходили изнурительные мигрени, от которых не было спасенья. Думаю, настал момент поговорить о портрете Генриха и его физическом состоянии.
Генрих III был высокого роста, с длинными и изящными ногами, неширокими плечами, слабо развитой грудной клеткой. В отличие от своего деда Франциска I, он не создавал впечатление силы и стати, наоборот, от него оставалось ощущение элегантности и изящества. Он не был создан для физических упражнений и жизни на свежем воздухе, хотя он не отказывался от охоты и прекрасно ездил верхом. Внешне он производил впечатление думающего человека. Так же как и остальные части тела, его голова была удлиненной формы, с овальным лицом, прямым носом, темными глазами, правильным ртом и довольно тонкими губами, тонкой и едва заметной ниточкой усов над верхней губой ,и темным пятном над нижней, которое на последний портретах Генриха Валуа будет усиливать задумчивое выражение его лица. От него веяло изысканностью и благородством. Прекрасный карандашный рисунок Жана Декура, датируемый той эпохой, и чудесный медальон Жермена Пилона, созданный в 1575 году, дают точное представление о внешнем виде Генриха III. Генрих так же был обладателем красивых рук с изящными тонкими пальцами, которые он унизывал перстнями. Когда Генрих, убегая из Польши во Францию, остановился на три дня в Венеции, его представили тамошней достопримечательности- самой знаменитой куртизанке города Лауре Франко, прекрасно воспитанной и образованной поэтессе. «Хотя король представился, приуменьшая свое величие, - писала она позже,- он произвел на меня впечатление такое сильное, что я чуть не потеряла сознание» В 1581-1582 голах король быстро постарел из-за слабости здоровья и одолевавших его неприятностей. Савуйяр де Лисенж, известный враг короля Франции, писал в том же духе герцогу Шарлю- Эммануэлю : « Королю 36 лет или около того, но, то ли из за своей комплекции, то ли из за переживаний и затруднений в делах, он преждевременно и почти полностью поседел.» К концу своего правления Генрих имел более внушительный вид, нежели в молодости, но по-прежнему оставался изысканным и импозантным. Он обладал достоинством и степенностью, соответствующими его величию, мягким и приятным слогом. Никогда никого не ругал и не унижал словом, повышал голос ровно настолько, насколько это было нужно. Его изящество, достоинство и подлинное королевское величие были врожденными качествами и проявлялись в поведении, но, тем не менее Генрих иногда выказывал характер агрессивный и даже неистовый. Это был один из контрастов его темперамента. Вот два примера, когда он выходил из себя, оставляя свою обычную доброжелательную манеру поведения. Убедившись в мошенничестве канцлера королевы Елизаветы, Генрих III выгнал его со двора, дав ему пинка под зад, пишет тосканец Рениери ; в другой раз, на заседании совета Мишель де Севр обвинил Милона де Видевиля, интенданта по финансам, в том, что он «вор и убийца народа Франции», обогащающийся за счет выплаты долгов короля.» Генрих вскочил со своего места, выхватил шпагу и хотел проткнуть его. Благодаря вмешательству других советников, трагедии удалось избежать. Но подобные случаи были редкостью, так как Генриху всегда удавалось внушать уважение. Сравнение последнего Валуа и первого Бурбона вовсе не в пользу Генриха IV. Так, мадам де Симье, одна из самых знатных дам при дворе Генриха III, сказала , увидев Генриха IV : « Я видела короля, но не видела Его Величества». Но все эти внешние достоинства Генриха Валуа иногда затемнялись из-за его хрупкого здоровья. Помимо постоянных мигреней, проблем с пищеварением, почками и подагрой, можно назвать туберкулезный диатез и постоянные абсцессы и фистулы. В детстве он страдал от лакримальной фистулы, которая вскоре исчезла. Источники говорят об еще одной фистуле в зрелом возрасте и о постоянных воспалениях кожи одной руки и ноги. Генриха преследовали постоянные боли в голове и ушах. Воспаления костных тканей подтверждают, что причиной большинства болезней Генриха был туберкулез. Медицина была абсолютна бессильна и Генрих не питал никаких иллюзий по этому поводу. В те времена было очень распространено лечение кровопусканием , которое испробовали и на Генрихе. Несложно представить , какой это оказало эффект на человека, страдающего мигренями. Король ненавидел врачей и называл их «инквизиторы».Генрих болел до конца своей жизни , однако с возрастом его здоровье постепенно стабилизировалось.

@темы: история, Генрих

---

Прощенное Воскресенье

ПРостите меня все

---

Поперто у Июльского

Владимир Маяковский - "Лиличка!"

Дым табачный воздух выел.
Комната —
глава в крученыховском аде.
Вспомни —
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще —
выгонишь,
может быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя —
тяжкая гиря ведь —
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.
Если быка трудом уморят —
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон —
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.
Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.

---

Мое Величество выспалось. Сейчас мы допьем чай, оденемся наконец, оторвемся от стула и пойдем на немецкий. Пойдем) Послушаем ,сколько ласковых слов нам скажем препод, а потом встретимся с миледи и пойдем погуляем)

---

Немецкий оказался не таким страшным, как я предполагал. Так что желание сдохнуть немного поубавилось) Расскажу лучше, как мы сегодня клево прогуляли культурологию с Алевтиной) Ибо очень нам захотелось есть. За это время мы успели провести чудную фотосессию) Спасибо Алевтине)) мммррр))) После чего мы пошли на лецкию к легенде нашего универа- товарищу Радченко. Он, как всегда, жог.
- Я поздравляю вас с 8 марта ,милый дамы , и надеюсь, что сегодняшнюю лекцию вы воспримете как подарок!

Раза три он одергивал нас с Алевтиной. Вот блин, даже не пошепчись ни с кем во время пары) Стоит только повернуться к соседке и сказать ей слово, Олег Анатольевич выдает что нибудь типа : Девушки, у вас карточная игра в тупик зашла? Я вам не мешаю?)) Я просто еле смогла удержаться , чтобы не захихикать...)))) Следующие реплики нашего препода, опять таки, жгли.

- Вы можете записывать лекции на диктофон, чтоб потом по вечерам слушать мой голос и жадно конспектировать услышанное

Что он еще выдавал, дословно не помню, надо и правда с диктофоном к нему ходить, дабы увековечить еще парочку аццких отжегов)

Ну а теперь, собссно, фотки:

Вот так вот нагло ваш покорный слуга развалился на банкете перед лицм всего честного народа и камер...)


Страшненькое я и подаренный Алевтиной мундштук)))


Уже в кафе))) Прогуливая культурологию)


Алевтина)))


Опять я))


Этот кадр мне почему-то особо понравился)


Еще Алевтина)


Наше отражение в зеркале на потолке))))


П-пока все)

@темы: фотографии, жЫзнь, Стёб

---

Редко когда я так аццко желаю подохнуть, как сейчас!

---

Oh yes)